Главная / Трудовое право / Доклад Административной Преюдиции В Уголовном Праве Рф

Доклад Административной Преюдиции В Уголовном Праве Рф

Административная преюдиция в уголовном праве современной России

На сегодняшний день среди составов преступлений, включенных в УК РФ существуют составы, сформированные на основе административной преюдиции. Однако в научных и практических кругах не утихают дискуссии о необходимости, целесообразности и правомерности включения указанного института в систему уголовного права современной России.

Обобщая дефиниции понятия «административная преюдиция в уголовном праве», данные в учебной и научной литературе, можно сделать вывод о том, что административная преюдиция в уголовном праве — это институт права, предполагающий наступление уголовной ответственности за совершение нескольких одинаковых административных правонарушений за определенный период времени.

О личности преступника как о ключевом факторе, связующем административную преюдицию и предупреждение преступлений в своих работах, пишет и В. П. Малков [6], считая, что виновный при совершении повторных преступлений демонстрирует вызов обществу и тем самым обнаруживает свою повышенную опасность, которая формирует у него в дальнейшем преступный профессионализм [8].

Распространена в профессиональных юридических кругах позиция А. З. Рыбака, согласно которой «никому не представляется равнозначно подходить к разбою и краже по одному полену всей поленницы, однако личности преступников таковы, что если они похитили в первый раз полено, то затем, ощущая безнаказанность или «мягкость» наказания, они захотят похитить вязанку дров, а затем и всю поленницу, так «из кошки появится саблезубый тигр [7]».

В таком случае, общественная опасность, необходимая для привлечения лица к уголовной ответственности, формируется не за счет совершения деяния, являющегося преступлением и, как следствие, обладающим общественной опасностью, а за счет наделения лица и его поведения признаками общественной опасности ввиду ее «накопления» путем многократного совершения административного правонарушения. Совершение нескольких административных правонарушений влечет за собой причинение существенного вреда частным и государственным интересам, создает у правонарушителя ощущение безнаказанности и незначительности применения к нему мер административной ответственности.

Административная преюдиция: понятие и значение

Целесообразно ли придерживаться того мнения, что проступок административного характера, совершенный повторным образом непосредственно после направления взыскания за подобное нарушение, на самом деле превращается в преступление? На данный вопрос непременно стоит дать отрицательный ответ. Административная преюдиция в административном праве предполагает то, что рассмотренное выше правонарушение не способно формировать принципиально новое качество. Иными словами, оно не может менять степень и направленность общественной опасности. Аналогичное положение напрямую исходит и из содержания закона, где указано, что повторное действие противозаконного характера должно быть идентично в плане своей природы тому, за которое ранее использовались определенные меры в отношении административного взыскания.

Для начала необходимо отметить, что теоретический аспект уголовного права, по мнению исследователей, говорит об исключении широких санкций способствования в отношении единообразия судебной практики. Почему? Дело в том, что они позволяют допускать различного рода наказания за аналогичные проступки при условии аналогичной информации о личности непосредственно виновного лица.

Необходимо дополнить, что в пяти санкциях законодательным образом разрешается к основному виду наказания назначать дополнительное. Как правило, это лишение права (шестой пункт перечня, представленного выше). Из списка видно, что в процессе конструирования санкций в первую очередь законодатель выдвинул на передний план такие наказания, как арест и штраф. Важно отметить, что абсолютно все санкции, которые указаны в составах проступков, носят альтернативный относительно определенных характер:

Административная преюдиция в уголовном праве РФ, в соответствии с мнением многих отечественных авторов, состоит в том, что действие превращается в преступление исключительно тогда, когда оно может быть осуществлено на протяжении годового периода времени непосредственно после назначения административного взыскания за аналогичное нарушение. Объяснение столь интересному шагу законодателя возможно отыскать в стремлении эффективным образом установить рамки числу деяний, которые не достигают уровня общественной опасности, описываемой актуальные преступления, но широко распространены, и поэтому мешающие адекватной деятельности государственных управленческих органов. С другой стороны, административная преюдиция криминализации из-за полного отсутствия правового основания вследствие проведения анализа юридических нормативов в уголовный закон не включается.

Кроме того, исследователи доказывают, что наиболее серьезные затруднения испытывают именно судьи. Почему? Дело в том, что процесс определения конкретной наказательной меры в отношении подсудимого при условии отсутствия в некотором смысле четких ориентиров, которые даны непосредственно законодателем, достаточно сложен.

Такая конструкция применена на сегодняшний день в рамках нескольких уголовных составов, в частности, при повторном нанесении побоев (ст.116.1 УК РФ), неоднократной розничной продаже алкоголя несовершеннолетним (ст.151.1 УК РФ), длительной неуплате алиментов (ст.157 УК РФ), нарушении правил дорожного движения лицом, ранее подвергнутым административному наказанию за аналогичное деяние (ст.264.1 УК РФ) и др.

Так, например, совершивший однажды мелкое хищение (от 1000 до 2500 рублей) злоумышленник подвергается административному наказанию по ч.2 ст.7.27 КоАП РФ. В случае же, если в течение года после вынесения постановления об административном наказании он вновь похитит имущество на указанную сумму, ему придется понести уже уголовную ответственность по ст.158.1 УК РФ.

Примечательно, что до вступления в силу Федерального закона от 27.12.2022 года № 509-ФЗ «О внесении изменений в статьи 31 и 35 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» указанная категория дел рассматривалась мировыми судьями, однако, начиная с 8 января 2022 года, она находится в юрисдикции районных (городских) судов.

Важность самого по себе института преюдиции для уголовного права сложно переоценить. Во-первых, его существование позволяет повторно не исследовать обстоятельства дела, касающиеся уже установленных ранее вынесенным приговором суда фактов. Во-вторых, способствует соблюдению принципа процессуальной экономии. В-третьих, повышает авторитет судебной власти и обеспечивает определенный уровень доверия между судьями, поскольку по сути своей не является способом проверки законности и обоснованности выносимых судебных решений. Читать далее

Административная преюдиция в уголовном праве: современное состояние и перспективы развития

Статья посвящена вопросу целесообразности применения административной преюдиции в уголовном праве. На основании рассмотрения отдельных статей Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации авторы статьи выявили положительные и отрицательные стороны применения института административной преюдиции в уголовном праве. На примере ст. 116.1 УК РФ был осуществлен анализ применения административной преюдиции в рамках рассматриваемого деяния. Рассмотрены основные проблемы, связанные применением института административной преюдиции в уголовном праве, и предложены возможные пути их решения.

В УК РФ 1996 года существует ряд статей, например, ст. 116.1, ч. 1 ст. 123, ст. 151.1, ст. 154, ст. 158.1, ст. 180, ч. 1 ст. 191, ч. 1 ст. 228 УК РФ и другие, где отражена административная преюдиция. Многие учёные при исследовании вопросов, связанных с административной преюдицией, отмечают нецелесообразность применения данного института в уголовном праве, поскольку происходит размягчение границ между уголовным преступлением и административным правонарушением.

Следовательно, для устранения проблем применения административной преюдиции представляется необходимым реализация своевременного процесса совершенствования уголовного законодательства. В частности, законодатель в процессе создания или изменения норм, содержащих в себе административную преюдицию, должен избегать формулировок, которые не дают в полной мере отграничить преступление от административного проступка. Стоит избегать двойной отсылки или «обратной бланкетности». В целях предотвращения необоснованного обвинения, стоит правильно оценивать признаки административного проступка, такие как: противоправность, виновность, наказуемость. В соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда № 24 от 13.10.2022 «О внесении в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации проекта федерального закона «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в связи с введением понятия уголовного проступка», предлагалось добавить в УК РФ статью 15.1, которая содержала в себе определение уголовного проступка. Однако, на данный момент, в действующую редакцию УК РФ данная статья не была включена. Уголовным проступком не будут признаваться деяния, за совершение которых предусмотрена уголовная ответственность, в том случае если лицо было подвергнуто административному наказанию за ранее совершенные аналогичные действия (составы с административной преюдицией). Необходимо, чтобы степень общественной опасности являлась достаточной, чтобы в случае повторного совершения деяния, оно признавалось преступлением. Стоит отметить, что процесс внедрения административной преюдиции должен быть последовательным, должны учитываться истинные потребности уголовно-правового регулирования общественных отношений.

О необходимости реализации новой уголовно-правовой политики и о целесообразности включения в УК РФ понятия «уголовный проступок» в свое время заявил Председатель Верховного Суда Российской Федерации, В. М. Лебедев. По его мнению, уголовное законодательство переполнено криминализацией, в связи с тем, что ежегодно большое количество лиц судят за преступления небольшой тяжести [7]. Как отметил В. М. Лебедев, институт административной преюдиции необходимо применять по отношению к лицам, которые совершили преступления не только небольшой, но и средней тяжести.

Принимая во внимание данное обстоятельство, нельзя недооценить институт административной преюдиции, сущность которого состоит в том, что лицо, привлечённое к административной ответственности, впредь воздерживалось бы от таких противоправных действий, осознавая всю тяжесть возможных последствий. Стоит отметить, что в соответствии с п. 43 Стратегии государственной антинаркотической политики Российской Федерации до 2022 года, утверждённой Указом Президента РФ от 9 июня 2010 года № 690 [3], отмечена эффективность и целесообразность введения преюдиционных норм в УК РФ. Тем не менее данный тезис не нашёл своё продолжение в Стратегии государственной антинаркотической политики Российской Федерации на период до 2030 года, утверждённой Указом Президента РФ от 23 ноября 2022 г. № 733.

-административная преюдиция должна распространяться на преступления, содержащиеся в особенной части УК РФ, небольшой или средней тяжести (лишение свободы за которые не превышает трех лет). Это преступления, совершенные с прямым умыслом, наиболее часто встречающиеся по своей криминологической сущности;

Сторонники введения административной преюди-ции в уголовный кодекс, считают, что это помогло бы эффективно предупреждать преступления. Главная цель уголовной политики — эффективная борьба с преступностью. Именно для этого и стоит ввести, а точнее — легализовать, административную преюди-цию в уголовном законодательстве России. Данная легализация может способствовать снижению уровня уголовно-правового рецидива, дифференциации уголовной и административной ответственности, реализации возможности более быстрого и эффективного реагирования на совершаемые преступления.

-срок давности административного правонарушения, необходимый для привлечения к уголовной ответственности, не должен превышать 1 год. В данном случае необходимо руководствоваться ст. 4. 6 Кодекса об административных правонарушениях, согласно которой лицо считается подвергнутым административному наказанию со дня вступления в законную

Еще в 2009 г. в своем ежегодном послании к Федеральному Собранию Президент Д. А. Медведев предложил возрождение данного института, видя в этом гуманизацию закона, порядка его применения и действенную защиту прав и интересов лиц, пострадавших от совершенных преступлений (13). Выводы

Немаловажным обстоятельством в принятии решения о противоправном поведении является юридическая грамотность злоумышленников. Они осведомлены, что хищение, ответственность за которое предусмотрена ч. 1 ст. 158, ч. 1 ст. 159 или ч. 1 ст. 160 УК РФ на сумму не более 1000 рублей не влечет уголовной ответственности. Зная, что если они при выходе из торговых центров (магазинов) будут задержаны сотрудниками охраны, то при обнаружении хищения на сумму, не превышающую 1000 рублей, имущество будет возвращено в магазин и их привлекут к административной ответственности. Такие хищения «мелкие воришки» совершают довольно часто, чем и причиняют в конце концов ощутимый ущерб частным лицам, организациям, государству. Это указывает на растущую общественную опасность правонарушителей и свидетельствует об уголовно-правовой общественной опасности. Мы поддерживаем А. Б.Сахарова, который считает, что основанием для применения более интенсивных мер правового воздействия является возросшая опасность личности преступника (9, с. 35).

Административной преюдиции не место в УК

Только в 2022 г. были введены три состава с административной преюдицией, на сегодняшний день таких статей уже девять. Это, считает эксперт, категорически неприемлемо для уголовного закона. Бросаются в глаза «законодательные уродства»: иногда административная преюдиция самодостаточна и прямо указана в диспозиции, а иногда она растворена, что, по мнению Натальи Лопашенко, говорит об отсутствии какой-либо системы.

Вышеназванные взгляды поддерживает и заведующий кафедрой уголовного права Дальневосточного государственного университета Александр Коробеев. Он на примере дела Дадина показал, к каким печальным последствиям приводит увлечение законодателем административной преюдицией. Согласно его анализу, диспозиция ст. 212.1 «Неоднократное нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания» обусловливает привлечение лица к уголовной ответственности наличием предшествующего привлечения его к административной ответственности. Таким образом, установление ответственности по указанной статье является не чем иным, как возвращением института неоднократности в уголовный закон. Причем, по мнению ученого, в анализируемой статье этот институт оказывается искажен так, что утрачивает свою уголовно-правовую природу.

Заведующий кафедрой уголовного права и криминологии Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России) Никита Иванов понимает уголовную политику по Достоевскому: есть преступление, и есть наказание. «На законодателе лежит обязанность определить, какие деяния претендуют на статус преступных и какая за это должна быть ответственность. Но то, что делает законодатель, наводит на рефлексии не совсем хорошего толка. Из УК РФ необходимо убрать все мерзопакости для того, чтобы он стал гармоничным, ведь это не только документ юридический, но и политический, показывающий уровень правовой культуры», – считает он.

По мнению доктора юридических наук, профессора Натальи Лопашенко, вопрос о необходимости использования административной преюдиции в уголовном законе является спорным. «С ней мы распрощались, когда принимали УК РФ, но она снова лезет в закрытые ворота, которые открываются с каждым годом все шире и шире», – подчеркнула она.

Александр Коробеев напомнил, что КС РФ в мотивировочной части по делу Дадина указал: «В правовой системе России преступлению, в отличие от иных правонарушений, должна быть присуща криминальная общественная опасность, при отсутствии которой даже деяние, формально подпадающее под признаки уголовно наказуемого, не может считаться таковым». К сожалению, в резолютивной части постановления КС РФ признал эту статью не противоречащей Конституции РФ, добавил он.

Преюдиция: значение, особенности, недостатки

А вот в отношении лиц, которые не участвовали в деле, такой принцип не действует. Такие лица могут обратиться в суд с самостоятельным иском. Такой вывод сделали судьи в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ N 10, Пленума ВАС РФ N 22 от 29.04.2010 (ред. от 23.06.2015) «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» применительно к правам на имущество. Но при этом судьи допускают возможность принятия судом иного решения, но в этом случае суд должен указать мотивы решения.

Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 11.05.2022 N Ф01-806/2022 по делу N А29-5320/2013. В силу части 3 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации вступившее в законную силу решение суда общей юрисдикции по ранее рассмотренному гражданскому делу обязательно для арбитражного суда, рассматривающего дело, по вопросам об обстоятельствах, установленных решением суда общей юрисдикции и имеющих отношение к лицам, участвующим в деле. Суды установили, что факт неправомерного расходования Побощенко А.И. денежных средств должника установлен вступившими в законную силу определениями от 13.07.2015 и 07.08.2015. Доказательств возврата в конкурсную массу денежных средств в размере 1 127 482 рубля 90 копеек материалы дела не содержат, в связи с чем суды пришли к выводу о необходимости обязания Побощенко А.И. возвратить в конкурсную массу указанную сумму.

В Постановлении Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 29.05.2022 N Ф01-1187/2022 по делу N А79-2220/2022 суд удовлетворил требование, поскольку у должника имеются не исполненные в течение трех месяцев обязательства перед кредитором в сумме, превышающей сумму, установленную законом.

Аналогичные нормы действуют в отношении уголовных дел. Согласно п. 4 ст. 69 АПК РФ вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для арбитражного суда по вопросам о том, имели ли место определенные действия и совершены ли они определенным лицом.

Постановлением от 20 сентября 2022 года N 25-77/2022 ООО «Лузинское зерно» привлечено к административной ответственности по части 2 статьи 8.6 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях. В результате порчи (уничтожения) земель из оборота земель сельскохозяйственного назначения ООО «Лузинское зерно» выведен земельный участок общей площадью 13 кв. м. Согласно произведенному расчету сумма ущерба составляет 81 120 рублей. И поскольку было доказано административное правонарушение, то суд признал доказанным и ущерб государству.

Звучит вроде как жестко. Но, на самом деле это система, которая позволяет смягчить наказание за первые нарушения закона. Вместо того, чтобы человека сразу осудить по УК РФ, его неоднократно привлекают к ответственности по КоАП РФ. А если он не возьмётся за ум, то уже применят более жесткую меру наказания – уголовную.

Самая типичная ситуация: муж избил жену. Ему выписали за это штраф, побеседовали, погрозили пальчиком и отпустили. Уголовная ответственность для него не наступает, благодаря закону о декриминализации. Штраф за избиение жены платит частично, и сама избитая, потому что деньги берутся из семейного бюджета. А если муж не работает, сидит на шее у жены, то ситуация с административным взысканием вообще абсурдна: пострадавшая будет платить за то, что ее побили. Во второй раз жена вряд ли пойдет писать заявление, потому что снова будет штраф и снова платить ей. В подобных случаях применять административную ответственность неразумно. Было бы куда лучше отправлять любителя помахать руками на общественные работы.

Приговоры по делам, которые рассматривались в упрощенном порядке, не учитываются при рассмотрении других дел, даже если действующие лица не изменились. То есть остались те же подозреваемые, обвиняемые, пострадавшие, свидетели.
Если обвиняемый не принимал участие в судебном заседании нельзя однозначно утверждать о его вине только на основании судебных актов.

Например: в суде было доказано, что некий гражданин Б украл у гражданина Д 100 000 рублей. Виновного отправили в колонию, а еще обязали вернуть украденное. Но, так как похищенная сумма была нужна гражданину Д для уплаты ипотеки, и он этот платеж просрочил по причине кражи у него денег, был еще подан иск в суд о возмещении материального ущерба. В новом судебном производстве уже не нужно доказывать вину гражданина Б, поскольку данный факт уже был установлен в предыдущем суде.

Понятие преюдиции и ее использование в уголовном судопроизводстве регулируется статьей 90 УПК РФ. Согласно ей: информация, которая была установлена и признана законной решением суда, признается истинной без дополнительной проверки прокурорами, судьями других судебных инстанций и следователями. Из этого правила есть два исключения:

Административная преюдиция в уголовном праве

Общее для всех видов преступлений садминистративнойпреюдицией является тот факт, что эти действия с субъективной стороны совершается с прямым умыслом. Такие преступные деяния, как правило, не представляют большой общественной опасности. В большинстве случаев они нарушают специфические правила поведения, то есть носят общий характер [5, с.29-32].

The article analyzes some problems of realization of elements of crimes with administrative damage in criminal law. Theoretical qualification of interaction of criminal and administrative law with the amendments made to the criminal code of the Russian Federation on July 15, 2022. In the study of different points of view in criminal law committed crimes with administrative offenses Concluded that in the construction of these works In Russia criminal law is possible, but only after a clear study of the new concept of criminal law. Special attention is paid to the evaluation of the repeatability of administrative offenses and the transition of this concept in criminal law relations. Currently, the Special part of the Criminal code contains 11 articles, which contain the grounds for causing harm.

На сегодняшний день в Особенной части УК РФ содержатся 11 статей с административной преюдицией[1]. Во всех этих правилах административнаяпреюдиция отражаются по-разному. Эти положения уголовного права можно разделить на несколько видов в зависимости от классификации.

Вряд ли корректно указывать в диспозиции или в примечании к норме Уголовного кодекса Российской Федерации конкретную статью Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, как это делается в ст. Ст. 158.1, 212.1 УК РФ. Такое «укрепление» общей системы может привести к трудностям в осуществлении уголовной ответственности на практике, поскольку всегда существует возможность изменения нумерации статей административного права [3, с.248].

В настоящее время в теории уголовного права отсутствуют фундаментальные исследования административной преюдиции. Имеется лишь несколько публикаций и кратких комментариев по статьям Уголовного кодекса Российской Федерации, содержащим данное утверждение в диспозиции нормы. Такая ситуация вполне объяснима, так как основания уголовной ответственности, связанные с совершением лицом административного правонарушения, являются лишь частным вопросом об объективной стороне преступления. В уголовном праве нет общей нормы об административных предрассудках, это правовое установление не является универсальным[3, с.248].

Административная преюдиция в уголовном праве

Введение так называемой «административной преюдиции» обсуждалось с 2009 года, когда президент РФ Дмитрий Медведев в послании Федеральному Собранию предложил искать пути к совершенствованию уголовного закона, привлекая к ответственности за преступления небольшой и средней тяжести только в случае неоднократного совершения лицом административного правонарушения со схожим составом. С 15 июля 2022 года вступили в силу новые редакции статей 116, 157, 158 УК РФ также добавлены ст.ст. 116.1 и 158.1. Соответствующие изменения были внесены в КоАП РФ и УПК РФ [1].

В соответствии с данными изменениями сохранена уголовная ответственность за нанесение побоев близким лицам, а также побоев из хулиганских побуждений по мотивам ненависти или вражды (ст. 116). С другой стороны, если побои или иные насильственные действия не имели последствий, указанных в ст. 115, а также признаков преступления, предусмотренного ст.116 УК РФ, лицо понесет уголовную ответственность по ст.116.1 УК РФ в случае, если ранее привлекалось к административной по ст. 6.1.1. КоАП РФ. Неуплата алиментов также признается административным правонарушением (ст. 5.35.1 КоАП РФ), только неоднократное совершение которого может повлечь уголовную ответственность (ст.157 УК РФ). Лицо считается подвергнутым административному наказанию со дня вступления в законную силу постановления о его назначении до истечения одного года со дня окончания исполнения постановления (ст. 4.6 КоАП РФ).

Ученые по-разному отнеслись к данным нововведениям. Поэтому необходимо проанализировать являются ли данные изменения позитивным моментов, и будет ли усовершенствование законодательства в реалии. По мнению М.В. Бавсуна административная преюдиция при ее грамотном использовании может стать эффективным средством противодействия преступности и будет способствовать достижению следующих основных результатов: повысит эффективность практического применения уголовного законодательства, обеспечит реализацию принципа экономии мер уголовной репрессии и исключит случаи объективного вменения [2]. А.П. Шергин считает административную преюдицию правовым средством борьбы не только с административными проступками, но и с преступными деяниями. Необходимо отметить, что административная преюдиция оживит неработающие нормы уголовного права, поможет в разграничение проступков и правонарушений от уголовных деяний. Ведение административной преюдиции было бы эффективным средством разграничения преступлений и административных правонарушений против охраны окружающей среды, например, загрязнение атмосферы и др. Существенным образом повысится и роль уголовного законодательства в части его эффективности по предупреждению преступлений, поскольку лицо, совершившее административное правонарушение, будет предупреждено о возможности привлечения к уголовной ответственности в случае совершения еще одного такого же правонарушения. Если обратиться к зарубежному опыту, то данное явление мы найдем в УК Белоруссии. Так, ст. 32 УК Беларусии устанавливает административную преюдицию при совершении следующих преступлений: (ст. 177-1) незаконные действия по усыновлению (удочерению) детей; (ст. 188) клевета; (ст. 189) оскорбление; (ст. 201) незаконное распространение или иное незаконное использование объектов авторского права, смежных прав или объектов права промышленной собственности; (ст. 224) незаконное открытие счетов за пределами Республики Беларусь и др. Противники административной преюдиции считают, что излишнее смягчение уголовной ответственности и уголовного законодательства, наоборот, повысит уровень преступности.
Н.Ф. Кузнецова считает, что главное различие между преступлением и проступком не количественное, а качественное, а поэтому количество проступков неспособно перерасти в качество преступления. Н.А. Лопашенков высказывает мысль о том, что все административные правонарушения, совокупность которых на определенном этапе объявляется законодателем преступной абсолютно по механическому признаку — повторяемости и накоплению самостоятельных административных правонарушений, никоим образом не связаны между собой; они — разные: каждый раз воля лица, совершившего это правонарушение, реализуется в указанном отдельном правонарушении до конца. На этом основании делается обоснованный вывод о том, что преступления с административной преюдицией составляют несколько самостоятельных, окончательно исполненных административных правонарушений, не связанных между собой умыслом лица. Ключевым критерием единства преступного деяния, положенным в основу конструирования состава единичного преступления, должна являться именно внутренняя взаимосвязь его элементов, которая в преступлениях с административной преюдицией отсутствует [3]. Также нужно отметить, что признание некоторых проступков преступными и уголовно наказуемыми деяниями в силу их повторности противоречит принципу уголовного права, согласно которому преступлением считается только такое общественно опасное деяние, которое само по себе содержит все признаки состава преступления, независимо от иных обстоятельств. На наш взгляд, институт административной преюдиции имеет право на существование в уголовном праве, однако его введение должно быть максимально точным и учитывать все важные обстоятельства. Административная преюдиция как способ декриминализации уголовно-правовых составов будет способствовать оптимизации и гуманизации уголовных санкций в российском законодательстве.

Сегодня активно обсуждается подготовленный ВС РФ законопроект N 612292-7 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в связи с введением понятия уголовного проступка» (далее — законопроект N 612292-7) о введении в российское уголовное законодательство категории «уголовный проступок». По мнению Л.В. Головко, если и искать какие-то сравнительно-правовые корни предлагаемого ВС РФ варианта категории «уголовный проступок», то в праве США. Другими словами, за вывеской европейских континентальных ценностей в очередной раз скрывается почти уже легендарная американизация российского права [4, с. 1 — 2]. В настоящее время среди российских ученых также имеются сторонники выделения проступков и преступлений в уголовном праве [17, с. 316 — 317].

Кроме того, если в качестве конструктивного признака состава преступления предусмотрена административная преюдиция, то структурным элементом единичного преступления становится деяние, за которое лицо уже привлекалось к административной ответственности. В результате административное правонарушение получает двойную юридическую оценку и влечет повторную ответственность — вначале за него налагается административное взыскание, а затем это же административное правонарушение учитывается в качестве необходимого составного элемента преступления [24, с. 46].

Выходом в разрешении этой теоретической дилеммы может быть только признание составов преступлений с административной преюдицией уголовным проступком, отличным по своему содержанию, как от преступлений, так и административных правонарушений. На этой позиции стояла Н.Ф. Кузнецова, которая предлагала разделить деяния на проступки и собственно преступления. По ее мнению, мелкие уголовно-правовые деяния надо именовать уголовными проступками, что позволило бы малоопасные преступные акты отграничить от серьезных преступлений. Лица, совершившие уголовные проступки, не имели бы судимости [17, с. 68]. Введение уголовных проступков в перечень уголовных деяний повысит уровень правовой защищенности лица, привлекаемого к ответственности, поскольку на него будут распространяться положения уголовно-процессуального законодательства с обязательным разбирательством дела в суде [1, с. 44]. Однако не все ученые согласны с этим. Так, Л. Иногамова-Хегай не без основания считает, что с криминализацией административных проступков начали размываться границы уголовного и административного законодательства, угрожая окончательно превратиться в призрачные, с законодательным закреплением уголовного проступка [6, с. 54 — 55].

Для того чтобы избежать противоречивых решений, М. Третьяк предлагает законодателю при введении категории уголовного проступка в УК РФ в первую очередь отказаться от недавно появившихся норм, устанавливающих административную преюдицию, и положений об освобождении от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа (ст. 76.2 УК РФ). Также необходима масштабная модернизация других предписаний Общей и Особенной частей УК РФ:

Р.М. Акутаев также считает, что совокупность административных правонарушений, образующая преступление с административной преюдицией, не обладает содержательным единством, ее законодательная оценка как единичного преступления представляется необоснованной. Ключевым критерием единства преступного деяния, положенным в основу конструирования состава единичного преступления, должна являться именно внутренняя взаимосвязь его элементов, которая в преступлениях с административной преюдицией отсутствует [1, с. 44].

Данный вопрос должен быть исследован еще на этапе расследования уголовного дела, так как в целях неотвратимости наказания в каждом случае уклонения виновного от исполнения административного наказания уполномоченные должностные лица обязаны инициировать производство по делу об административном правонарушении, предусмотренном ст. 20.25 КоАП РФ («Уклонение от административного наказания»), и лишь после этого привлекать лицо к уголовной ответственности за преступление с административной преюдицией.

Н.И. Пикуров согласен с таким подходом. Так, ученый пишет о том, что юридическая природа административной преюдиции кроме положений, сформулированных в ст. 90 УПК РФ, включает в себя более широкий круг требований, относящихся не только к фактическим обстоятельствам, считающимся доказанными в силу предшествующего решения суда, но и к их юридической квалификации. Институт административной преюдиции имеет своей целью не столько освободить правоприменителя от доказывания определенных обстоятельств, сколько определить предварительные (преюдициальные) условия признания деяния преступным[2].

Уголовную ответственность за преступление с административной преюдицией может нести не любое вменяемое физическое лицо, достигшее 16-летнего возраста, а лицо, повторно (неоднократно) совершившее деяние, аналогичное тому, за которое оно ранее привлекалось к административной ответственности или, как указано в примечаниях к статьям УК РФ, подвергалось административному наказанию. Из этого положения вытекает, что особенностью преступлений с административной преюдицией является то, что помимо общих признаков субъекта преступления на правоприменителя ложится обязанность по доказыванию специального признака субъекта, который связан с целым рядом обстоятельств.

Мы также солидарны с данной позицией, поскольку выявленные в рамках расследования или рассмотрения уголовного дела о преступлении с административной преюдицией нарушения административного законодательства препятствуют принятию несправедливого решения по делу.

Сложнее обстоит дело с разрешением вопроса об исчислении сроков при квалификации преступлений, предусмотренных ст. ст. 212.1, 284.1, 314.1 УК РФ. Субъектом состава каждого из таких преступлений является лицо, которое ранее привлекалось к административной ответственности за аналогичное деяние два раза (более двух раз) в течение одного года. Отсутствие законодательного определения термина «лицо, привлеченное к административной ответственности» породило плюрализм мнений в отношении его толкования как в литературе, так и в судебной практике. Неясен как момент возникновения отношений, связанных с административной ответственностью, так и момент их окончания. Полагаем, что при квалификации данных преступлений требуется ориентироваться на позицию Конституционного Суда РФ[3], согласно которой вышеуказанный срок в таких случаях начинает течь с момента вступления в силу постановления о назначении административного наказания за первое правонарушение и прекращает преюдициальное значение фактически ровно через один календарный год после этой даты. Продолжительность правоотношений, связанных с исполнением административных наказаний, для таких составов преступлений, к сожалению, роли не играет.

Некоторые проблемные аспекты применения административной преюдиции в уголовном законе на примере уголовной ответственности за мелкое хищение и побои

Не подвергая глубокому анализу допустимость и целесообразность существования института административной преюдиции в уголовном праве, постараемся исследовать некоторые проблемы правоприменения, связанные с появлением в уголовном законе новых составов преступлений: ст. 158. 1. УК РФ «Мелкое хищение, совершенное лицом, подвергнутым административному наказанию» и ст. 116.1. «Нанесение побоев лицом, подвергнутым административному наказанию». Данные составы преступления были введены в УК РФ Федеральным законом -ФЗ [ 3].

Сложность применения норм о мелком хищении также связана с «бланкетностью» их диспозиций. Так, ч. 2 ст. 7.27 КоАП РФ предусматривает ответственность за мелкое хищение чужого имущества стоимостью более одной тысячи рублей, но не более двух тысяч пятисот рублей, при отсутствии квалифицирующих признаков хищения, предусмотренных ч. ч. 2, 3 и 4 ст. 158 и 158.1 УК РФ, а ст. 158.1 УК РФ содержит отсылку к ч. 2 ст. 7.27 КоАП РФ. Таким образом, мы видим двойную отсылку: административная норма отсылает к уголовному закону, а тот, в свою очередь, отсылает обратно к административной норме.

В целях предотвращения необоснованной уголовно-правовой репрессии необходимо правильно оценивать степень общественной опасности административного правонарушения. Она должна быть достаточной для того, чтобы повторное его совершение считалось преступлением. Особую актуальность это приобретает в условиях сниженных по сравнению с уголовным процессуальным законодательством правовых гарантий защиты личности при производстве по делам об административных правонарушениях.

Согласно ч. 4.6 КоАП РФ лицо, которому назначено административное наказание за совершение административного правонарушения, считается подвергнутым данному наказанию со дня вступления в законную силу постановления о назначении административного наказания до истечения одного года со дня окончания исполнения данного постановления. Таким образом, для того, чтобы считаться преступлением повторное правонарушение должно быть совершено не ранее дня вступления в законную силу постановления о назначении административного наказания и не позднее года со дня окончания исполнения данного постановления. Согласно ст. 31.1 КоАП РФ постановление по делу об административном правонарушении вступает в законную силу:

Другие авторы, напротив, связывают административную преюдицию с усилением уголовно-правовой репрессии, размыванием границ между преступлением и правонарушением, посягательством на принцип справедливости, юридико-техническими проблемами соответствующей законодательной конструкции [7-13].

Что такое преюдиция в уголовном праве

Административное наказание рассматривается как правовой метод противодействия не только мелким правонарушениям, но и преступлениям. Гражданин, совершивший небольшое нарушение и подвергнутый за это административному штрафу, тем самым предупреждается о возможном привлечении к уголовной ответственности, если совершит еще одно такое же нарушение.

Хотя в гражданском праве определения преюдиции не найти, это не значит, что ее нет. Порядок правосудия по гражданским делам определяется в Гражданско-процессуальном кодексе для обычных граждан и в Арбитражно-процессуальном – для предпринимателей и коммерческих организаций.

Но один из подельников решает признать вину и идет на сделку со следствием, чтобы смягчить себе приговор. По нему суд проходит в упрощенном порядке, то есть материалы следствия суд не изучает. Приговор вынесен, подельника посадили, но можно ли на основании такого «неполноценного» рассмотрения осудить и других, которые свою вину не признают?

Чтобы избежать нового штрафа, женщины не пишут заявления на сожителей. И уголовная ответственность для последних не наступает. Последние, чувствуя безнаказанность, только увеличивают свою жестокость, что иногда приводит к летальным последствиям. Налицо порочный круг, разорвать который необходимо в ближайшем будущем.

Важно! Если в суде вас объявляют виновником ущерба, произошедшего по вине другого гражданина, обязательно подавайте ходатайство о привлечении такого гражданина к участию в деле. Даже если суд не возложит убытки на виновника, он зафиксирует в решении факт убытков, и эта сумма будет обязательна для взыскания в новом производстве.

Уголовный проступок или административная преюдиция

Совершение деяния, отнесенного к уголовным проступкам, не будет влечь наказание в виде лишения свободы и судимости. Кроме того, для уголовных проступков введут сокращенные сроки давности привлечения к уголовной ответственности (Legal.Report рассказывал об этом, например, в материале Cажать нельзя, оставить на свободе). Большинство юристов отнеслись к инициативе положительно. Однако пока остается много неясного.

Ключевой вопрос – какой процесс будет применяться при ведении дела об уголовном проступке и какие суды будут их рассматривать, заметил Андрей Порфирьев, руководитель практики законотворчества и административного права адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры». «Это должны быть либо специализированные, либо административные суды. Судьи арбитражных судов намного лучше разбираются в бизнес-процессах, чем суды общей юрисдикции», – отметил он.

Замдекана факультета права НИУ ВШЭ Сергей Меркунцов, выступивший в ходе дискуссии в «Деловой России», заявил, что введение уголовного проступка позволит быстрее реагировать на деяния, представляющие большую опасность. Может разрешиться проблема необоснованных отказов в возбуждении уголовного дела. Также упразднится категория малозначительных деяний и возникнет более высокая дифференциация уголовной ответственности. Наконец, не будет последствия в виде судимости.

Является ли уголовный проступок разновидностью преступления или равнозначным с ним видом уголовного противоправного деяния?
Обладают ли уголовные проступки общественной опасностью? Если да, то в какой степени?
Какие наказания и меры уголовной ответственности должны применяться к лицу, совершившему проступок?
В каком нормативном правовом акте должны содержаться нормы об уголовных проступках? Каковы юридико-технические особенности закрепления составов соответствующих деяний?

Как отбирать преступления, подпадающие под категорию уголовного проступка? Долотов предложил практический подход: анализ правоприменительной практики по условному осуждению за последние 10 лет. Нужно отобрать статьи, по которым судьи наиболее часто дают условные сроки, будто бы не воспринимая их серьезно. По этим статьям, сказал Долотов, судьи даже не дают штрафов, видя это как слишком жесткую меру наказания. Именно эти статьи нужно положить в основу определения проступков, заключил он.

Арсен Григорян; →; Административная преюдиция: понятие и проблемы правоприменения

Одна из них, связанная с чрезвычайно высокой нагрузкой мировых судей, рассматривавших огромный пласт уголовных дел указанной категории, как отмечалось выше, к счастью, уже решена. Выводы о том, насколько эффективной с точки зрения практической целесообразности стала передача дел с административной преюдицией в подсудность районных судов, пока делать рано. Вместе с тем, нельзя не отметить, что, как минимум на уровне теории, такое нововведение законодателя является наиболее оптимальным с точки зрения организации судопроизводства и отвечающим современным правовым реалиям.

Н.И. Пикуров согласен с таким подходом. Так, ученый пишет о том, что юридическая природа административной преюдиции, кроме положений, сформулированных в ст. 90 УПК РФ, включает в себя более широкий круг требований, относящихся не только к фактическим обстоятельствам, считающимся доказанными в силу предшествующего решения суда, но и к их юридической квалификации. Институт административной преюдиции имеет своей целью не столько освободить правоприменителя от доказывания опре деленных обстоятельств, сколько определить предварительные (преюдициальные) условия признания деяния преступным185.

Принцип неоднократности нашел свое распространение и в нормах Уголовного Уложения 1903 года. Например, в соответствии с ч. 2 ст. 336 Уложения более строгое наказание устанавливалось в отношении должностных лиц, «уличенных в неоднократном непредставлении в установленный срок официальных документов, требуемых на законном основании»38.

Наиболее устоявшимся в юридической литературе является подход, в соответствии с которым общественная опасность – это основополагающий материальный признак преступления, который носит объективный характер и реально существует в действительности вне зависимости от воли законодателя. Такой позиции в своих трудах придерживались Н.Д. Сергиевский101, А.А. Пионтковский102, Н.Ф. Кузнецова103, ее разделяют А.П. Козлов104, Р.Р. Галиакбаров105, Э.А. Васильев106 и другие ученые.

Так, повторная кража и кража, совершенная в третий раз, карались более строгим наказанием. Петровское законодательство заключает в себе важное отличие от предшествующего русского права, вводя в оценку преступлений (по образцу немецкого права) цену вещи (при краже), различая кражу на сумму не свыше 20 рублей и большую кражу (свыше 20 рублей). Примечательно, что к большой краже отнесена также кража, совершенная в четвертый раз35.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации также отметил, что «обстоятельства, послужившие основанием для привлечения лица к административной ответственности по части 1 или 3 статьи 12.8 либо по статье 12.26 КоАП РФ, не предопределяют выводы суда о виновности подсудимого в совершении преступления, предусмотренного статьей 264.1 УК РФ, которая устанавливается на основе всей совокупности доказательств, проверенных и оцененных посредством уголовно-процессуальных процедур. Если указанные обстоятельства препятствуют постановлению приговора, суд возвращает уголовное дело прокурору»184.

Доклад «Соотношение уголовного и административного права»

Представляется, что концепция относительной самостоятельности административно-правовых запретов и административно-деликтного права могла быть разрушена с введением в УК РФ института уголовных проступков. Сама идея введения уголовных проступков обсуждается в отечественной уголовно-правовой науке уже более полувека. Еще в 1961 г. идею выделения в законодательстве такой группы деяний высказал М. Д. Шаргородский. Впоследствии ее активно поддержали многие специалисты по уголовному праву. И почти сразу же среди них возникли разногласия в части определения природы уголовного проступка. Одни авторы усмотрели в нем преступление (хотя и наименее опасное), другие — деяние непреступное.

Институт административно-правового запрета в последнее время становится предметом пристального внимания ученых, особенно в контексте интенсивного развития такой подотрасли административного права, как административно-деликтное право, и попыток обособления административной деликтологии. Ученые исследуют правовую природу, виды, особенности реализации и действия административно-правовых запретов, их соотношение с другими видами запретов, в том числе уголовно-правовыми. К конструкции административно-правового запрета в настоящее время среди ученых приковано едва ли не более пристальное внимание, чем к конструкции уголовно-правового запрета, тогда как, на наш взгляд, административно-правовой запрет является в определенном смысле производным конструктом от запрета уголовно-правового и своим существованием он обязан исключительно специфике системы российского права.

Совместная деятельность по предупреждению административных правонарушений и преступлений и общая предупредительная политика — еще один аспект, который реально сближает административно-правовые и уголовно-правовые запреты. Этот факт признают ученые в области как уголовного, так и административного права. А. П. Шергин и К. Ф. Шергина полагают, что проблему смежных составов преступлений и административных правонарушений следует рассматривать и с точки зрения современной уголовной политики. Так, в частности, Э. Ф. Побегайло, указывая, что «уголовная политика, как одно из направлений социальной политики, — это государственная политика в области борьбы с преступностью», далее подчеркивает, что в качестве составных частей (отраслей, подсистем, направлений) единой политики в сфере борьбы с преступностью специалисты в ряде случаев выделяют уголовно-правовую, уголовно-процессуальную, уголовно-исполнительную (пенитенциарную), криминологическую (профилактическую), административно-правовую (выделено мной. —С. М.) разновидности такой политики. Такое положение вещей представляется вполне оправданным в том смысле, что многие административно-правовые запреты имеют уголовно-правовую сущность.

Представляется, что введение института уголовного проступка существенно затормозило бы развитие административно-деликтного права. Однако вступивший в силу 1 января 1997 г. УК РФ так и не воспринял идею уголовных проступков, что дало дополнительный импульс в развитии данной подотрасли административного права.

Вторая кодификация административно-деликтного законодательства (2001 г.) позволила еще больше сблизить содержание УК РФ и КоАП РФ. Это сказалось на нормативном уточнении однотипных понятий, более согласованной группировке норм в главах Особенных частей УК РФ и КоАП РФ (в ее основу положен признак объекта посягательства), расширении круга смежных составов преступлений и административных правонарушений (в настоящее время их свыше 100). Кроме этого, П. П. Серков справедливо отмечает, что по КоАП РФ процедура привлечения к административной ответственности в своей основе во многом схожа с процедурой привлечения к уголовной ответственности (имеющиеся отличия для обсуждаемой проблемы являются непринципиальными); производство и по уголовным, и по делам об административных правонарушениях строится на одинаковых принципах, а сами административные правонарушения по своей природе очень близки к уголовным преступлениям.

Кроме того, административная преюдиция позволяет криминализировать повторяющиеся административные правонарушения. Соответственно, составы с административной преюдицией будут иметь дополнительный эффект увеличения превенции различных правонарушений. Как полагает А. П. Шергин, формулируя составы преступлений с административной преюдицией, законодатель презюмирует возможность предупреждения этих правонарушений посредством административных взысканий. Последние обоснованно рассматриваются как правовые средства борьбы не только с административными проступками, но и с преступными деяниями [164, 299].

Впервые данная правовая конструкция была применена в Уголовном кодексе РСФСР 1922 года (статья 79 УК РСФСР «Неплатеж отдельным гражданам в срок или отказ от платежа налогов, денежных или натуральных, от выполнения повинностей или производства работ, имеющих общегосударственное значение», статья 118 «Непредставление должностными лицами в срок по требованию центральных или местных властей необходимых сведений, справок, отчетов и т. п., представление коих для них обязательно по закону»). Практика формулирования составов преступлений с кримообразущим признаком повторности, систематичности сохранилась также и в УК РСФСР 1926 года (статья 61 УК РСФСР «Отказ от выполнения повинностей или производства работ, имеющих общегосударственное значение»). Затем данный уголовный закон был еще дополнен 13 статьями с кримообразующим признаком повторности, систематичности или совершения правонарушения в виде промысла. Уголовный кодекс 1960 года расширил круг применения административной преюдиции до 19 составов преступлений (выпуск недоброкачественной, нестандартной или некомплектной продукции (ст. 152), коммерческое посредничество (ч. 2 ст. 153), мелкая спекуляция (ч. 3 ст. 154), выпуск в продажу недоброкачественных, нестандартных и не комплектных товаров (ст. 157), подделка проездных билетов (ч. 2 ст. 159), занятие запрещенным промыслом (ч. 1 ст. 162), незаконная охота (ч. 3 ст. 166), незаконная порубка леса (ч. 1 ст. 169), распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй (ст. 1901), нарушение правил въезда или проживания в пограничной полосе или пограничной зоне (ст. 197), нарушение иностранными гражданами и лицами без гражданства правил передвижения на территории СССР (ст. 1971), нарушение паспортных правил (ст. 198), уклонение военнообязанного от воинского учета (ст. 1981), злостное нарушение правил административного надзора (ст. 1982), мелкое хулиганство (ч. 3 ст. 206), систематическое занятие бродяжничеством или попрошайничеством (ст. 209), самовольная отлучка (п. «а» ст. 245), злоупотребление властью, превышение или бездействие власти (п. «а» ст. 260), дурное обращение с военнопленными (п. «а» ст. 268).

Один из основных доводов о недопустимости административно-правовой преюдиции заключался в том, что сколько бы ни было административных правонарушений, они не могут перерасти в преступление. Уже крылатым стало выражение Н. Ф. Кузнецовой о том, что «количество непреступных правонарушений не может перерасти в преступное качество, как сто кошек не могут приобрести качество тигра» [9, 83].

Сторонники административной преюдиции указывают, что, несмотря на то, что практически любое противоправное деяние, признаваемое преступлением с учетом предшествующего административного правонарушения, по большинству элементов своего состава не отличается от этого административного правонарушения (у них полностью тождественны объект посягательства, а также объективная и субъективная стороны), разным является субъект. Ведь лицо, совершившее противоправное деяние повторно, в любом случае является более общественно опасным, чем лицо, совершившее такое же деяние впервые [1, 52]. В связи с этим В. П. Малков рассматривает личность преступника в качестве связующего звена между административным взысканием и преступлением, считая, что виновный при совершении повторных преступлений демонстрирует вызов обществу и тем самым обнаруживает свою повышенную опасность, которая формирует у него в дальнейшем преступный профессионализм [11, 25]. Аналогичную позицию высказывали и другие исследователи [2, 114; 8, 70; 12, 11; 14, 103; 15, 12–14].

Профессор М. И. Ковалев полагал, что повторность проступка не в состоянии превратить его в качественно новое явление, которое требует уже не административно-правового, а другого, более строгого регулирования. По его мнению, иное противоречило бы органическому принципу нашей правовой системы, согласно которому разграничение различных правонарушений производится по предмету регулирования, а не по его субъекту. Этот автор считал, что повторность не может изменить внутреннюю сущность поступка как события объективной действительности, следовательно, не может изменить и предмет правового регулирования. Из сказанного М. И. Ковалевым следует, что повторность – обстоятельство, характеризующее личность преступника, а не его деяния. Наличие в нашей стране длительной законодательной практики учета повторности проступка как конструктивного (криминообразующего) признака преступления М. И. Ковалев объяснял тем, что законодатель в этом случае исходил из чисто практических соображений, главным из которых было стремление усилить репрессии за склонность к повторению однотипных действий, в совокупности повышающих общественную опасность деяния [7, 11–12]. Данную позицию высказывали и другие исследователи [3, 31; 5, 40; 10, 68; 13].

12 Фев 2022 jurist7sib 55